Крым и Черное море в контексте соперничества держав : европейские и мировые геополитические вопросы за период с XIX века до наших дней
Перевод с французского языка: Алеся Борцова, специалист по межкультурным коммуникациям, переводчик
Статья написана по итогам международной конференции «Черноморский вопрос в фокусе мировой политики. К 150-летию Лондонской конвенции 1871 года», состоявшейся 21 мая текушего года в г. Севастополе.
Эта конференция, организованная «Фондом истории, культуры и развития «Севастополь», объединила многих исследователей из академического мира, ряд политиков, представителей властных структур, общественников и студентов. Она была посвящена рассмотрению текущей геополитической ситуации в черноморском регионе. Были проведены исторические сравнения с ситуацией XIX века. На конференции обсуждались способы выхода из состояния напряжённости, представляющей угрозу европейской безопасности. [1]
Крым унаследовал историю, переполненную событиями. Из-за своего географического положения в Черном море, на пересечении территорий России, Украины, Балкан, Кавказа, Турции, Ближнего и Среднего Востока, Крым оказался в самом центре геополитических конфигураций – как европейских, так и мировых. Так было в прошлом, так остаётся и в настоящее время. Эта территория является форпостом России в Черном море, что даёт её безопасности решающее геостратегическое преимущество. Порт Севастополь обеспечивает ей выход одновременно к Средиземному морю, Атлантическому и Индийскому океанам (через Суэцкий канал).
Уже в XIX веке Крым был основой амбиций соперничающих империй – Российской, Османской, Французской и Британской. После украинского кризиса 2014 года Крым был воссоединён с Россией. Последствия смены режима в Киеве, незаконные по мнению подавляющего большинства жителей Крыма, являются окончательной и неизбежной реальностью не только с исторической точки зрения, но и с позиции геополитического реализма.
Несмотря на то, что действующие лица и контекст меняются, главные геополитические проблемы остаются на долгие годы.
Как и в XIX веке, хотя геополитическая конфигурация была иной, выход из кризиса между ЕС и Россией в начале XXI века, скорее всего, изменит европейскую и мировую геополитическую конфигурацию, а, следовательно, и международный порядок. Именно по этой причине государствам так сложно преодолеть нынешний кризис.
Крым и Черное море в европейской и мировой геополитических конфигурациях, последовательно меняющихся за период с XIX века до наших дней
Чтобы понять сегодняшнюю ситуацию, необходимо в общих чертах напомнить различные геополитические конфигурации, которые последовательно менялись в истории Европы, и подчеркнуть центральную роль Крыма и Черного моря в отношениях между Россией и другими державами.
Судьба Крыма в историческом плане тесно связана с Россией. Князь Киевской Руси Владимир принял крещение в 988 году в Херсонесе в Крыму, где затем был заключен брак с византийской принцессой Анной Порфирогенитой; это стало возможным после того, как Владимир отвоевал Херсонес, подавив восстание мятежников внутри Византийской империи. Позже Крым был завоёван татарами. Наконец, в XVIII веке в период правления Екатерины II Крым вошёл в состав Российской Империи. Эти исторические факты упоминались в годовщину присоединения Крыма к России.[2]
В период с 1850 года до конца Крымской войны (1853-1856) доминантой геополитической конфигурации было соперничество между Францией и Россией за гегемонию в континентальной Европе; Англия выступала в качестве геополитического стабилизатора.
С 1853 года по 1856 год Крым стал ареной военных действий между Россией и коалицией, объединившей Францию, Англию, Османскую империю и Королевство Сардиния.
К 1853 году прошло более 40 лет после Венского конгресса, установившего новый европейский порядок в результате падения Наполеона. Вторжение Наполеона в Россию и затем отступление в 1814 году стало для него роковым, хотя союзникам предстояло ещё выиграть битву при Ватерлоо в 1815 году, чтобы окончательно повергнуть Наполеоновскую империю.
Государственный переворот Луи-Наполеона Бонапарта (Наполеона III) 2 декабря 1851 года и восстановление Французской империи снова вызвали опасения русского царя Николая I. С момента создания Священного союза против Наполеона и Французской империи Россия считала себя гарантом европейского порядка. Кроме того, Россия старалась всеми способами пресечь идеи Французской революции, которые могли перекинуться на российскую, австрийскую и прусскую монархии.
С позиции Франции и Англии, именно экспансионистские замыслы России по отношению к турецким проливам (Дарданеллы и Босфор) и Константинополю, а также по отношению к Балканам угрожали европейскому равновесию. Французы и англичане подозревали Россию в том, что она тайно следует «греческому (или византийскому) проекту» Екатерины II. Этот геополитический проект заключался в восстановлении Византийской империи после войны с турками (где Константинополь будет столицей), и с возведением на престол нового правителя – Константина, внука Екатерины II. [3] Альтернативный проект заключался в создании промежуточного государства Дакии путем объединения Молдавии, Валахии и Бессарабии – в случае сильного сопротивления турок.
Спор за Святые места, возникший восемь веков после Великого раскола 1054 года, всё больше разжигал разногласия между католиками и православными в Палестине. Этот спор составлял религиозную основу соперничества между православной Россией, которая позиционировала себя как защитница всех православных, включая тех, кто жил на территории Османской империи, и Францией, которая была призвана защищать христиан-католиков. Это разногласие послужит идеологическим двигателем геополитического соперничества между державами, которое и приведет к Крымской войне 1853–1856 годов.
Для начала россияне поставили ультиматум Османской империи для того, чтобы она согласилась предоставить России право контроля над всеми православными подданными империи. После того как в 1853 году Россия заняла территорию Валахии и Молдавии, османских провинций на Балканах, Османская империя, оказавшись в сложной ситуации, объявила войну России. Следует напомнить, что в то время православные составляли большинство населения Османской империи. Чтобы перекрыть путь из Константинополя в Россию, Франция и Англия объединились с Османской империей и начали войну. В 1854 году они напали на Крым, в частности, на порт Севастополь.
Англия больше всего опасалась того, что Россия перережет ей Великий Индийский путь и тем самым поставит под угрозу ее превосходство как морской державы. Франция же опасалась вторжения России в Средиземное море, где с 1830 года она вела политику колонизации Северной Африки. К тому же Франция намеревалась получить свой реванш после поражения Наполеона в России.
В 1856 году, по окончании Крымской войны, главная цель англичан и французов – помешать экспансии России в Константинополь и на Средиземное море – была достигнута.[4] Франция вновь заняла позицию арбитра в континентальной Европе, и это после 40 лет относительной изоляции, в которой она находилась после Венского конгресса 1814-1815 годов, открывшего «европейский концерт» наций.
Парижский договор 1856 года положил конец Крымской войне. Он провозгласил целостность Османской империи, объявил нейтрализацию Черного моря, запретил судоходство российских (и османских) военных кораблей, а также строительство оборонных укреплений в Крыму. Договор предписывает остановку российской экспансии в регионе.[5] Геополитические последствия этой войны скажутся позже: равновесие вновь будет нарушено.
Принцип национальностей, выдвинутый Наполеоном III во время заключения Парижского договора, всё равно обернется против Франции через некоторое время. Объединение Италии ослабит Австро-Венгерскую империю, а Пруссия добьется объединения Германии при Бисмарке, заинтересованном в хороших отношениях с Россией, в ущерб Франции.
Господство Франции в континентальной Европе полностью ослабевает после франко-прусской войны 1870 года. В 1871 году Россия, воспользовавшись поражением Франции во франко-прусской войне, пересматривает положение о демилитаризации Черного моря. Россия отказывается выполнять условия Парижского договора, предусматривавших нейтрализацию Черного моря. Именно тогда, во время переговоров по Лондонской конвенции 1871 года был отменён принцип нейтрализации Черного моря. Это позволит России ремилитаризировать Севастополь и занять свои позиции на Черном море.
Таким образом, в Европе возникает новая геополитическая конфигурация.
В 1871 году, после объединения Германии, доминирующей силой континентальной Европы становится франко-германское и германо-российское соперничество – новый фактор нарушения равновесия в Европе. Чтобы противостоять превосходству только что объединившейся Германии, Франция стремится, накануне Первой мировой войны, к созданию ответного контральянса- франко-российского союза (alliance de revers).
С этого момента германский вопрос становится ключевой проблемой Европы – источником двух мировых войн. В 1945 году, после поражения Германии во Второй мировой войне против СССР и Соединенных Штатов, то есть после того, как германский вопрос был решен, возникла новая конфигурация.
В период холодной войны геополитическая конфигурация представлена двухполярной системой, в которой доминируют две державы – США и СССР, соперничающие друг с другом, но гарантирующие территориальное разделение Германии.
В этот период, а точнее в 1954 году, Крым был включен в состав Украины Первым секретарем ЦК Компартии Советского Союза Никитой Хрущевым. Украина была ему второй родиной, и в честь 300-летней годовщины воссоединения России и Украины, Хрущёв присоединяет Крым к Украинской Советской Социалистической Республике (УССР). В тот момент присоединение Крыма к Украине не имело особого значения, так как Крым оставался в пределах СССР. Однако это вызвало серьезные последствия после распада СССР, в результате которого большая часть русского населения была разбросана по территориям новых независимых государств, в том числе на Украине.
Распад СССР в 1991 году вновь меняет геополитическую конфигурацию в Европе и во всём мире.
После окончания холодной войны геополитическая ситуация России резко ухудшается. Вследствие распада СССР Россия теряет стратегические территории, а русское население рассредотачивается по бывшим республикам СССР, которые становятся независимыми государствами. С изменением границ территория России сужается до размеров, которые она имела в период, предшествовавший царствованию Екатерины II в XVIII веке.
Политика последовательного расширения НАТО на Восток не учитывает позицию России по вопросам её собственной безопасности. Россия делает всё для того, чтобы не подпускать к своим границам альянс, который был враждебно настроен по отношению к ней во время холодной войны, и уж тем более, чтобы он обосновывался на территориях, которые исторически принадлежали ей (например, Крым или Центральная и Восточная Украина).
Во время своего выступления на 43-й Мюнхенской конференции 2 октября 2007 года Владимир Путин осудил расширение Атлантического Альянса до границ России, вопреки обещаниям, которые были даны Горбачеву Генеральным секретарем НАТО Манфредом Вернером. 17 мая 1990 года М.Вернер обещал, что на территориях бывших стран-участников Варшавского договора, который выступал ранее гарантом безопасности Советского Союза, не будет войск НАТО. [6]
Вместо того, чтобы реинтегрировать Россию в новый концерт наций, евроатлантический проект предполагает дальнейшее отторжение России на её континентальные территории. Последовательное расширение ЕС на страны Центральной и Восточной Европы, которое проводилось недостаточно согласованно, также не способствовало укреплению доверия, тем более что, с точки зрения россиян, Европейский Союз и НАТО всегда продвигаются вперед вместе. Кроме того, беспрерывное расширение НАТО и Европейского Союза проводилось с применением доктрины смены режимов (или цветных революций), от восточного фланга НАТО и ЕС до самых границ России, а также на Балканах.
Именно в этом контексте Европейский Союз, подталкиваемый своими государствами-членами, в частности, Польшей и Швецией, а также Германией, разработал в 2008 году проект Восточного партнёрства, целью которого была переориентировка государств бывшего СССР в направлении евроатлантического пространства. Европейский Союз предложил партнёрство и Украине. Принуждение Украины сделать выбор между геополитической ориентацией на Европейский союз или на Евразийский экономический союз, поддерживаемый Россией, стало тем дестабилизирующим фактором, который привёл к гражданской войне на Донбассе. Когда в декабре 2013 года президент Украины Виктор Янукович принял решение не подписывать соглашение о сотрудничестве, предложенном Евросоюзом, поскольку оно исключало членство в Евразийском экономическом союзе, часть населения Украины, в основном из Западной части, выступила против правительства. Это движение под названием «Евромайдан» получило поддержку не только со стороны неофашистских движений, что еще больше ухудшило ситуацию, но также со стороны США и некоторых других членов НАТО и ЕС.
Эти протесты завершились сменой режима в 2014 году. В конечном итоге, в марте 2014 года премьер-министр нового украинского правительства Арсений Яценюк подписал первую часть соглашения о сотрудничестве с ЕС.
Этот кризис вызвал глубокие разногласия как у жителей Украины, так и на международном уровне.
В связи с угрозой распространения кризиса на территорию Крыма, заселённого в основном русскими, не поддержавшими смену режима в Киеве, российские войска с базы Севастополя обеспечивали безопасность на территории полуострова до проведения референдума о самоопределении, то есть по вопросу о воссоединении Крыма с Россией. Однако, гражданская война на Донбассе продолжалась, что было, по мнению определённой части населения, следствием незаконной смены режима. Новоизбранный президент Украины Петр Порошенко начал военное наступление на Донбассе, которое закончилось поражением. Эти действия противоречили предвыборным обещаниям Порошенко начать диалог с ополченцами. Вооружённый конфликт слабой интенсивности на линии фронта между непризнанными республиками Донбасса и украинскими войсками продолжается по сей день.
Протесты на Майдане в Киеве были по-разному восприняты разными западными государствами. Возвращене Крыма в состав России было одобрено народным референдумом, но не признано Евросоюзом, вследствие чего ЕС и США[7] применили санкции против России, которые продлеваются каждый год по сегодняшний день.
Таким образом, Крым снова стал предметом международных споров, которые на данный момент противопоставляют Россию странам Европейского Союза и НАТО. Этот кризис напрямую связан с украинским вопросом, и предметом для разногласий является возвращение Крыма в состав России.
За проблемами Крыма и Донбасса стоят антагонистические и соперничающие геополитические позиции различных государств, вовлеченных в этот конфликт. Положение на сегодняшний ничем не отличается от ситуации в прошлом.
Без территориального и геополитического порядка международный порядок невозможен
Чтобы понять основные факторы этого кризиса, необходим диагноз мировой геополитической конфигурации.
Новая мировая геополитическая конфигурация, которая сложилась за последнее десятилетие и чётко отслеживается сейчас на европейском и евразийском пространстве, – это новое соперничество великих держав. Своими стратегическими противниками Соединенные Штаты обозначили Россию и Китай.
Германия, с момента своего объединения в 1990 году, стала центральной державой ЕС. Хотя Германия является сторонницей политики Соединенных Штатов, она сохраняет двойственную позицию, отдавая, с одной стороны, предпочтение НАТО, но сохраняя, с другой стороны, энергетический союз с Россией. Франция же, наследница голлистской позиции, выступает за новую архитектуру европейской безопасности, которая включает Россию, но при этом её приоритетом остаются франко-германские отношения и отказ от раскола ЕС и НАТО. Политика Франции на сегодняшний день сводится больше к декларативным позициям, которые не оказывают влияния на геополитическую конфигурацию.
В XIX веке соперничество между великими державами время от времени приводило к открытым столкновениям, которые, тем не менее, никогда не доходили до тотальных войн. Эти конфликты, как правило, приводили к заключению договоров, которые по определению были временными и не особо надежными, но которые стабилизировали ситуацию на определенный и ограниченный период времени.
То, что сегодня кажется по-настоящему странным, – это отсутствие переговоров, которые могли бы привести к разработке новых соглашений, как это было в 1856 году (Парижский договор) или в 1871 году (Лондонский договор). Эта проблема отражает нежелание антагонистов идти на уступки и менять свои взгдяды, что полностью блокирует соперничающие державы в их непримиримых позициях, демонстрируя тем самым полный провал возможности разрешить проблему с привлечением всех заинтересованных сторон и с соблюдением норм международного права.
С момента окончания холодной войны, между Соединенными Штатами, странами-членами Европейского Союза и Россией не было подписано ни одного существенного договора. Зато США вышли из многих международных соглашений, в которых принимала участие Россия. Сейчас крупные державы не вступают во фронтальный конфликт, они ведут войну окольным путём (через посредников), при этом гибридной войне отдаётся большее предпочтение, нежели военным операциям. Эта ситуация приводит к постоянным конфликтам по геостратегическим, геоэкономическим и геокультурным вопросам, с использованием ряда мощных инструментов, таких как коммуникационная война (пропаганда), киберконфликты, экономические санкции, вмешательство во внутреннюю политику государств через НПО, попытки свершения цветных революций.
Почему в XIX веке европейские державы соглашались подписывать договоры, которые отражали новую на тот момент геополитическую конфигурацию, после кризисов и войн, уносяших куда больше жертв, чем сегодня? Почему сегодня невозможно то, что было возможно в XIX веке?
Контраст очевиден, сейчас никто не рассматривает возможности договора между США, ЕС и Россией, чтобы найти выход из тупика и стабилизировать ситуацию. Это означает, что государства ещё не достигли своих целей и намерены продолжать конфронтацию.
Рассмотрим следующую ситуацию: на сегодняшний день конфликты в Европе слишком незначительны для того, чтобы крупные державы в корне пересматривали свои цели и намерения. В Европе каждый конфликт с Россией превращается в замороженный, потому что никто из участников не хочет принимать изменившейся ситуации. Ситуация, таким образом, остаётся неудовлетворительной для каждой из сторон, но тотальная и фронтальная война пока тоже исключается. США и их близкие союзники преследуют идею постоянного расширения евроатлантических границ НАТО, в то время как Россия по сей день так и не добилась легитимации новой геополитической реальности, такой как присоединение Крыма к России или независимость Абхазии и Южной Осетии. По окончании периода однополярного мира 1990-2000-х годов, правительства государств, придерживающихся исключительно евроатлантической позиции, по-прежнему сохраняют надежду на восстановление однополярного мира. Тем самым они делают всё для того, чтобы не создавалось многополярности, которая предполагает разделение мировой власти, в том числе с Россией и Китаем. Разумеется, многоцентровый мир предусматривает переговоры о взаимных зонах влияния и красных линиях, с помощью временных и недолгосрочных договоров, которые способны регулировать разнообразие для обеспечения большей стабильности, как в XIX веке.
Такая ситуация вытекает из фундаментальной реальности: не может быть международного порядка без территориального и геополитического порядка. Сегодня мы находимся на переходном этапе, когда не найдено никакого приемлемого геополитического порядка между государствами, которые соперничают либо с теми, кто продвигает однополярный мир, либо с теми, кто выступает за более сбалансированный многополярный мир.
Без признания Соединёнными Штатами и их союзниками существования многополярного мира и того, что за этим следует, не может быть согласия на проведение многосторонних переговоров, которые приведут к заключению договоров для стабилизации ситуации.
Из-за отсутствия приемлемого территориального порядка для крупных держав, создаётся полная неопределенность в отношении дальнейших перспектив. Риск столкновения ограничен из-за наличия ядерного оружия у крупных государств – у России, США, Китая, Франции и Великобритании, и гибридная война становится новым средством противостояния. До сих пор ядерный фактор не позволял великим державам заходить слишком далеко в конфронтации, хотя эскалация может стать более рискованной при наличии ядерного оружия средней дальности.
Постоянно повторяющиеся исторические реалии подтверждают, что сегодня, как и в XIX веке, проатлантически настроенные государства намерены удерживать Россию на ее континентальных территориях, что тормозит эволюцию в сторону более многополярного мира. США и их союзники по НАТО играют главную роль в удерживании / окружении России, но это уже не только Великобритания и Франция, как в XIX веке. С позиции НАТО, Турция сегодня тоже рассматривается как оплот против России, так же, как Османская империя в XIX веке. Однако, сейчас Турция занимает двойственную позицию: с одной стороны, она умело использует своё членство в НАТО, с другой – ведёт тактические переговоры с Россией на тех территориях и в тех ситуациях, где две страны выступают как конкуренты.
Прогноз мировой конфигурации и позиционирования акторов: США, Россия, Европейский союз
Возобновление геополитических маневров в Европе и мире
Нынешняя геополитическая обстановка характеризуется возникновением многоцентрового мира, и Европа не является исключением. При такой конфигурации каждая нация, государство или альянс стремится позиционировать себя в середине геополитически структурированного целого, чтобы обеспечить свою безопасность и экономическое развитие, а для самых могущественных – геополитическую экспансию. Человеческие сообщества территориальны, и любая нация или союз связаны с территорией. Как отметил Раймонд Арон, «любой международный порядок, до сегодняшнего дня, был по существу территориальным порядком ».[8]
Чтобы понять нынешнюю геополитическую конфигурацию, необходимо рассмотреть геополитическую позицию Соединённых Штатов, поскольку они остаются главной мировой державой. Эта страна во многом определяет позиционирование других держав, в частности России и Европейского Союза.
Геополитическая стратегия США : окружение Евразии
В США избрание Джо Байдена не меняет геополитической стратегии США в долгосрочном плане, однако тактические элементы и способ позиционирования в манере общения меняются. « Америка первая » остается стратегическим призывом, даже если Джо Байден возобновил сотрудничество со своими европейскими партнёрами во имя союза демократий, и особенно для того, чтобы прочнее привязать их к геополитическим приоритетам США.
Для того, чтобы замедлить процесс, ведущий к многополярности, угрожающей однополярности периода после холодной войны, а также чтобы защитить свой статус державы, первенство которой стоит под угрозой, Соединенные Штаты участвуют в глобальном маневре по окружению Евразии с восточноевропейского и балканского фронтов; объектами манёвра является Россия, но также Китай с применением индо-тихоокеанской стратегии.
США превращают Европу в Римланд, то есть подконтрольное им прибрежное пространство, которое блокирует ориентацию Евросоюза на евразийское пространство, то есть на Россию, а также на Китай континентальным путем.
Согласно стратегии окружения Евразии, государства-члены НАТО, расположенные вокруг Черного моря и Украины, становятся государствами фронтальной зоны, предназначенными помешать превращению Черного моря в российское озеро. Они призваны ограничивать доступ России к мировым океанам и продолжать процесс её оттеснения на континентальные земли путем последовательного расширения НАТО. Эта стратегия, естественно, провоцирует геополитический ответный удар со стороны России.
Что касается конфликта на Донбассе, то украинский вопрос незамедлительно вернулся в центр американо-российских отношений сразу после избрания Джо Байдена. Турция также более активно поддерживает Украину как опорное государство против России. Британцы после Брексита нацелены на укрепление НАТО, поэтому также все заметнее поддерживают Украину.
Тем не менее, после провокаций украинского правительства на Донбассе в апреле 2021 года, с целью привлечения большего внимания со стороны США после избрания нового президента, размещение российских войск на украинской границе, согласно доктрине «эскалация для деэскалации», по всей видимости, принесла свои плоды, так как ситуация затем была урегулирована. Джо Байден предложил Владимиру Путину провести саммит между США и Россией в июне 2021 года.
Продление договора СНВ Соединенными Штатами и Россией также показало, что намерение не вступать во фронтальный конфликт есть у обеих сторон. Однако, не исключено, что гибридная война и другие непрямые конфликты могут продолжать обостряться.
Позиция России: Большая Евразия
На мировом уровне именно Россия наиболее активно поддерживает проект многополярного мира в условиях глобализации, которaя все больше сводится к борьбе за распределение геополитических пространств.
В 2016 году Россия инициировала проект «Большая Евразия»[9]. Суть этой доктрины заключается в укреплении Евразийского экономического союза и сотрудничества в азиатском направлении с целью противостоять давлению со стороны США, НАТО и Европейского Союза. Россия также возвращается в Африку и в Южную Америку. И Китай, и Россия выступают против западного геополитического порядка, установленного после холодной войны.
Для России главная цель – предотвращать навязывание евроатлантического однополярного проекта под руководством США. Она стремится содействовать многоцентровому миру, чтобы сохранять ведущую роль в своем ближнем зарубежье. Речь идет не о воссоздании мощи, равной СССР, и не о восстановлении двуполярного мира – у России нет на это ни средств, ни амбиций, – а о наиболее приемлемом геополитическом равновесии.
Ощущение пребывания в осаде, в окружении, в котором находится Россия, с учётом того, что её территория резко сократилась в результате распада СССР, а базы НАТО размещаются все ближе и ближе к её границам, – это неотвратимая реальность, которую необходимо принять, чтобы лучше понять нынешнюю ситуацию.
Главная цель России – ослабить окружение Атлантического альянса – временно достигнута, так как на европейском уровне ей удалось остановить расширение НАТО на Украину и Грузию. Вопрос о вступлении этих стран в Атлантический Альянс уже не стоит на повестке дня.[10]
Что касается Украины, то ее членство в НАТО становится не только более рискованным из-за конфликта на Донбассе, но и менее интересным из-за невозможности обосноваться в присоединенном к России Крыму. Возвращение Крыма[11] в состав России после референдума 16 марта 2014 года делает расширение НАТО на Украину невозможным. Если украинское правительство не признает отделения Крыма от Украины, то в случае её вступления в НАТО может быть применена статья V о взаимной обороне, и НАТО окажется де-факто в конфликте с Россией, от чего отказывается большинство европейских стран-членов НАТО. Если бы новое правительство признало отделение, то вхождение Украины в состав НАТО без Крыма имело бы меньшую стратегическую ценность. Такой сценарий также вызвал бы противодействие со стороны России.
Геополитическая проблема Крыма и севастопольского порта – эпицентр украинского кризиса. Стратегическое назначение полуострова заключается, с одной стороны, в защите российской территории с моря, с другой стороны, – в возможности выхода России в мировые океаны. Крым имеет функцию геополитического опорного пункта на юге, который дополняет стратегическое назначение Калининграда, баз Кронштадта и Балтийска в Балтийском море, Мурманского полуострова – на севере и порта Владивостока – в Тихом океане.
Возвращение Крыма даёт России возможность противодействовать
окружению, c арсеналом противоракетных щитов НАТО (которые связаны с противоракетной обороной США) и c базами НАТО на Черном море в Турции, Болгарии и Румынии.
Черное море – стратегический выход России к Средиземному морю, а значит и к тёплым морям. Крым и военный порт Севастополь – это путь российского флота к проливам Босфор и Дарданеллы, к порту Тартус на Средиземном море в Сирии, к Атлантическому океану, а также к Красному морю через Суэцкий канал. Эта геополитическая ситуация имела первостепенное значение уже в XIX веке во время Крымской войны (1853-1856), когда англичане и французы, в союзе с Османской империей стремились помешать продвижению России к теплым морям. Благодаря стратегическому положению Крыма, его реинтеграция в состав России, в долгосрочной перспективе, препятствует размещению баз и установке систем противоракетной обороны НАТО и США на границах России и предотвращает тем самым непрекращающееся окружение её территории.[12]
Новое правительство, возникшее в результате государственного переворота в Киеве, заявило о желании начать процесс вступления в Евросоюз и сближения с НАТО. С точки зрения россиян, процесс вступления в ЕС де-факто означает последующее членство в НАТО. США и некоторые из их европейских союзников уже поддержали вступление Украины и Грузии в НАТО в апреле 2008 года. Более того, Юлия Тимошенко заявила тогда, что срок аренды российского флота в Севастополе истекает в 2017 году, однако президент Янукович продлил его до 2042 года. Отсюда недоверие россиян к новому режиму, который, без всякого сомнения, стремится к сближению Украины с НАТО.
Европейский союз, не имеющий самостоятельной геополитической стратегии
В основе соперничества между Россией и западными* державами (*Запад как понятие, которое было дано Соединённым Штатам и их союзникам по НАТО во время холодной войны) лежит отказ правительств стран ЕС и НАТО, и, в частности, США, ставить Россию в равноправную позицию. Согласно строго евроатлантической позиции, Россия должна полностью усвоить западную идеологию, соответствовать нормативному видению ЕС и приоритетам НАТО и довольствоваться при этом статусом региональной державы в Евразии.
В начале кризиса на Украине Джон Керри и Ангела Меркель – два политических лидера, которые из всех западных стран больше всего нацелены[13] на применение санкций против России, пытались убедить, что политика России принадлежит прошлому. По мнению Джона Керри, высказанному в заявлении от 3 марта 2014 года, « нельзя в XXI веке действовать так же, как в XIX веке, вторгаясь в другую страну, используя ложный предлог « [14]. Ангела Меркель последовала его примеру. 13 марта 2014 года, во время выступления правительства перед парламентом, она долго повторяла вышесказанное, заявив, что « Конфликт в Грузии 2008 года и сегодня в центре Европы на Украине – это конфликт сфер влияния и территориальных притязаний – таких, какими мы их знали в XIX и XX веках и которые считали устаревшими ».
Как следствие неприятия геополитической реальности, противоречащей нормативной доктрине ЕС, Европейский Союз строит свои отношения с Россией на основе правовых принципов, которые выдвигаются лишь одной стороной: « Реальное развитие отношений между ЕС и Россией предполагает полное соблюдение международного права и принципов, лежащих в основе европейской безопасности, то есть Хельсинкского Заключительного акта и Парижской хартии. Мы не признаем незаконную аннексию Крыма Россией и выступаем против дестабилизации Восточной Украины ».[15] Однако критика в адрес России по поводу несоблюдения международного права вряд ли оказывает влияние на российское общественное мнение, особенно после того, как Соединённые Штаты поставили под сомнение эффективность системы ООН из-за войны в Ираке. То же касается и несоблюдения территориальной целостности Сербии и, несмотря на это, признания независимости Косово многими государствами.
Европейский Союз и Россия должны стараться избегать бесконечных прений по вопросам международного права, поскольку эти споры связаны с разными интерпретациями, зависящими от изменения соотношения сил. « Право народов на самоопределение » было выдвинуто Евросоюзом, выступавшим за объединение Германии, независимость Чехии и Словакии, а также распад Югославии. Это же право было выдвинуто Россией в случае с Южной Осетией и Абхазией. Сегодня же в ситуации с Крымом, ЕС отстаивает принцип «территориальной целостности», в то время как Россия отстаивает «право народов на самоопределение « . Эти два принципа Устава ООН полностью противоречат друг другу.
На сегодня дальнейшее развитие отношений между Европейским Союзом и Россией полностью зависит от выполнения Минских соглашений, то есть фактически ЕС делает всё для того, чтобы его отношения с Россией зависели от третьей стороны – Украины, которая становится геополитическим инструментом наиболее проатлантически настроенных государств, блокирующих отношения между Россией и ЕС.
Какая геополитическая позиция Европейского Союза стоит за этой правовой и нормативной установкой? Геополитические приоритеты, которые могут быть разными у различных стран-членов ЕС, в основном только подразумеваются, поскольку на первый план, как уже было сказано, выдвигается нормативная идеология.
Доклад Европейского парламента дает пояснения этой установке. В этом докладе 2019 года говорится: «учитывая, что полицентричное видение Россией сообщества государств противоречит убеждениям ЕС о многосторонности отношений и об укреплении международного порядка, основанного на правилах; что принятие Россией и её поддержка многостороннего порядка, основанного на правилах, создаст условия для укрепления отношений с Союзом»[16]. Согласно глобальной стратегии Европейского Союза (2016) «налаживание отношений с Россией является сложной стратегической проблемой».
Эти элементы подчеркивают, что Европейский Союз де-факто выступает за однополярный мир, который закрепляет главенство проевроатлантической позиции под руководством США, поскольку полицентричное видение противоречит его видению многосторонности. Европейский Союз, считающий себя дополнением НАТО, принимает таким образом участие в блокировании России на евразийском континенте, ущемляя ее возможности для маневров в Черном море и продолжая осуществление проекта Восточного партнерства с Украиной, Молдавией, Грузией, Арменией и Азербайджаном.
Эта установка противоречит европейскому видению Франции, инспирированному Де Голлем и дополняющим идею многополярного мира.
Под прикрытием нормативных установок, ЕС продолжает подстраиваться под геополитические приоритеты Соединенных Штатов и ультраатлантических правительств стран-членов НАТО, которые в разной мере проявляют свои позиции.
На самом деле ЕС больше не является той структурой, которая подошла бы для перезагрузки отношений с Россией в ближайшем будущем. ЕС необходим лишь для поддержания связей в рамках выборочного сотрудничества.
В Европейском союзе ни Франция, ни Германия не желают фронтальной войны против России. Однако, правительства обеих стран пока не изъявляли желания позиционировать себя независимо от США. Франко-германское геополитическое соперничество, возникшее вследствие нового дисбаланса в Европе после объединения Германии, препятствует проведению их общей и более решительной политики по отношению к России. Существуют также геополитические приоритеты и направления на региональном уровне (направление на восток – вариант, предпочитаемый Германией, на юг – вариант, предпочитаемый Францией), но также на мировом уровне (Германия рассматривает Европейский Союз только как часть территории, подчинённой евроатлантическому пространству, в то время как Франция стремится к европейской стратегической автономии – идея неосуществимая на данный момент, но которая была бы возможна в более геополитической Европе, основанной на национальных интересах государств). Все эти элементы способствуют взаимной нейтрализации Франции и Германии.
Крым и Черное море в центре европейского и мирового геополитического соперничества : как преодолеть напряженность?
Затяжной кризис, который продолжается в отношениях между Россией и странами ЕС, – явное препятствие на пути создания общеевропейского пространства безопасности и благополучия. Страны за пределами Европы лишь извлекают из этого выгоду, создавая многоцентровой конкурентноспособный мир. Беглый взгляд на карту Европы напомнит нам, что ввиду географической близости Евросоюза и России, обсуждение их отношений является не просто геополитической необходимостью, но совершенно естественным и необходимым процессом. На протяжении долгой истории интересы европейских наций, в том числе России, зачастую расходились или выражали противоречивые позиции. Именно поэтому государствам необходим постоянный диалог для поддержания стабильности и равновесия сил на европейском континенте.
Пространство (география) и время (история) являются определяющими факторами европейской геополитики. Идентификация общих интересов с учётом сложностей, возникающих в контексте пространства и времени, имеет решающее значение для построения общего геополитического будущего, которое должно стоять выше политической идеологии. Чтобы преодолеть нынешний разрыв, который, похоже, установился надолго, самым важным на данный момент является предотвращение эскалации как на ближайшее время, так и в отдалённом будущем.
Вот краткосрочные и долгосрочные меры, которые могут быть применены:
1) В первую очередь, необходимо поддерживать прочные связи между
гражданскими обществами, поскольку на государственном уровне найти общий язык сложно. Нужно продолжать обмены между учеными, исследователями, студентами, художниками, представителями экономической сферы и просто гражданами путем поощрения туризма.
2) Другой путь заключается в укреплении регионального и трансграничного сотрудничества – как в рамках многосторонних, региональных и местных организаций, так и между городами, следуя принципу «снизу вверх». Было бы полезно извлекать уроки из инициатив, которые действительно функционируют. Например, в Арктике, где региональное сотрудничество с Россией продолжается, несмотря на кризис, даже если Крым представляет более сложную и более специфическую ситуацию, так как там применяются целевые санкции. Чтобы преодолеть препятствие, нужно подключить Совет Европы, Организацию Черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), так как на данный момент европейские санкции мешают осуществлению таких инициатив как региональное и трансграничное сотрудничество (European Neighbourhood Instrument, Interreg NEXT Black Sea Basin Programme).
Области сотрудничества могут быть самыми разнообразными: университетский обмен, окружающая среда, исследования, энергетика, безопасность, климат, искусственный интеллект, космос, культура, туризм…
3) Необходимо убедить политиков в бесполезности дальнейшего применения взаимных санкций. Если следовать наиболее вероятному сценарию развития кризиса, отмена санкций в ближайшем будущем будет вряд ли возможна, поэтому было бы разумным проявлять творческий подход к разработке новых проектов для сотрудничества, способных компенсировать последствия санкционных действий. Когда правительства поймут, что санкции не только политически бесполезны, так как не оказывают влияния на позиции правительств, но все менее и менее применимы и даже контрпродуктивны, тогда может быть рассмотрен вопрос об их отмене.
Вопрос о признании Крыма неотъемлемой частью России является еще более сложным, но разрешение этого вопроса зависит от политической воли, необходимой для того, чтобы не создавать препятствий для сотрудничества. Случай с Турцией и непризнание Евросоюзом Турецкой Республики Северного Кипра, которая де-факто находится под военным контролем Турции, прекрасно показывает, что это не является препятствием ни для таможенного союза между ЕС и Турцией, ни для финансирования Турции Евросоюзом (с начала миграционного кризиса 2015 года), ни для переговоров о её вступлении в ЕС.
4) Как уже было сказано, в нынешних условиях Евросоюз больше не имеет того формата, который подошёл бы для повторной перезагрузки отношений с Россией на ближайшее будущее. Сейчас он может поддерживать связи только в рамках «избирательного сотрудничества».
Европейский Союз[17] предложил техническое сотрудничество по следующим темам: Арктика, цифровые технологии, Евразийский экономический союз, региональные инфраструктуры, проект «Северное измерение» с участием ЕС, России, Норвегии и Исландии.
Можно ли расширить эту инициативу и включить проекты, которые касались бы интересов России на Черном море ?
Такой подход мог бы быть полезным, но он всё равно не сможет изменить геополитической конфигурации. Не следует забывать, что есть всегда невидимо присутствующая проблема – соперничество с Китаем. Решение фундаментальных вопросов безопасности требует разработки новой европейской архитектуры безопасности, поэтому пересмотр пяти принципов ЕС по отношению к России крайне необходим. Оттого, что отношения между ЕС и Россией продолжают зависеть от ситуации на Украине, сотрудничество полностью загнано в тупик.
И всё же, даже если этот подход не изменит геополитической конфигурации, он поможет восстановить доверие и позволит разработать программы на местном и региональном уровнях, которые смогут принести определённые преимущества.
Долгосрочные перспективы: актуальность новой архитектуры европейской и евразийской безопасности
В контексте возникновения полицентрической геополитической конфигурации, на фоне соперничества великих держав, а также консолидации Государств-Цивилизаций, европейский проект может иметь необходимую геополитическую силу только совместно с Россией[18] . Контроль геополитического равновесия – самое главное, что необходимо иметь в виду перед осуществлением какого-либо действия. Затем только можно разрабатывать геополитическую стратегию, в зависимости от политических целей европейского проекта.
Факт – то, что территориальные изменения привели к созданию зон влияния за пределами Атлантического пространтва, которые разделяют европейский континент. Они и сводят на нет проект континентальной стабилизации, который был наиболее целесообразным и реальным вариантом после окончания холодной войны. Однако предпочтение было отдано варианту оттеснения России на ее континентальные земли, и это вместо ее интеграции в новый союз европейских и мировых наций по классическому принципу равновесия, то есть следуя этой замечательной европейской доктрине, которая заслуживает того, чтобы её применили вновь. Идея исключительно евроатлантического видения блокирует идею европейского континентального видения.
Нынешняя тупиковая ситуация возникла после неудачных попыток перестроить идеологию Россию на западный манер. Практика санкций, сдерживающих ее геостратегические решения, потерпела неудачу. Нынешний кризис между ЕС и Россией следует использовать как удобный случай, для стран-членов Евросоюза, для пересмотра европейского проекта.
Европейскому проекту нужна сильная и суверенная Россия, как основной толчок в движении к многополярному миру, при котором Европа может получить вес, необходимый для того, чтобы обеспечивать общее равновесие. Сближение с Россией позволило бы европейцам диверсифицировать свои союзы и развивать многоцентровой мир, а не исключительно евроатлантическую систему, в которой Евросоюзу отводится роль периферии без собственной автономии. «Политическая Европа» должна в первую очередь обеспечивать свою военную, экономическую и энергетическую безопасность, посредством политики альянсов с географически близкими странами. География делает Россию незаменимым партнером ЕС на евразийском пространстве.
Первоочередная задача на сегодня заключается в том, чтобы ослабить территориальное соперничество в геополитическом пространстве между Россией и Евросоюзом. Вместо сосредоточения усилий исключительно на идеологии многостороннего сотрудничества, необходимо применять доктрину принципа баланса сил, которая с гораздо большей вероятностью будет способствовать укреплению доверия между государствами-членами ЕС и Россией, для реализации совместных проектов и выявления общих норм и ценностей.
Снижение напряженности в отношениях с Россией возможно не с помощью отдельно выбранных действий, а с помощью общего подхода, способного обеспечить адекватное место России в европейском проекте. Такой подход в корне отличается от евроатлантического проекта, направленного на расширение Европейского Союза и НАТО на все бывшие республики СССР, кроме России, и на исключительную ориентацию Европы на Соединенные Штаты.
Для разрешения различных «замороженных конфликтов» на восточном фланге Европы и вокруг Черного моря – в Крыму, на Донбассе, в Нагорном Карабахе, в Южной Осетии, в Абхазии и в Приднестровье, будущее которых так и не определено, переговоры по новой архитектуре европейской и евразийской безопасности остаются актуальными на сегодня и в будущем. Было бы иллюзией верить в разрешение различных конфликтов в каждом конкретном случае, поскольку эти конфликты являются частью более широкой и системной проблематики – соперничества между Россией и США, соперничества между ЕС и европейскими членами НАТО и Турцией. Они могут быть активированы в любое время в зависимости от изменения соотношения сил.
Европейские государства, выступающие за новый подход, могли бы разработать стратегии и внешнюю политику, отличные от политики НАТО. В соответствии с этим подходом было бы уместным создать коалицию cвободных государств Европы по инициативе Франции и ее союзников. Это придало бы этим странам необходимый политический вес в Европейском Союзе или за его пределами в случае сохранения напряжённости, с тем, чтобы начать обсуждение нового подхода для стабилизации ситуации в Европе и выработки общего геополитического видения – от Бреста до Владивостока.
Продолжающееся расширение НАТО и Евросоюза может только ухудшить условия, необходимые для европейской безопасности. Причина тому – навязчивая идея большинства новых стран-членов использовать НАТО и ЕС как инструмент политики, враждебно настроенной по отношению к России, при содействии правительств старых и наиболее проатлантически настроенных членов НАТО, в том числе США. Так могло произойти в случае расширения Европейского Союза и НАТО на Украину, Грузию и Молдавию. Такой сценарий не способствовал бы ни стабилизации европейской безопасности, ни развитию в направлении политической и суверенной Европы.
Было бы целесообразным объявить об окончательном прекращении расширения ЕС и НАТО в отношении Украины, Грузии, Молдавии, Азербайджана и Армении. Это позволило бы устранить всякую двусмысленность, которая сегодня всё ещё так умело поддерживается.
Кроме того, включение Украины в состав Европейского союза может только усилить франко-германское геополитическое противостояние, из-за смещения центра тяжести европейского проекта на восток, но также из-за усиления расхождений во взглядах Европейского Союза на политику Восток-Запад. Стоит напомнить, что Восточное партнерство изначально задумывалось как средство помешать сосредоточению Европейского Союза на его южном фланге. Польша и Швеция являются, таким образом, инициаторами этого проекта, призванного противодействовать Союзу для Средиземноморья, который был предложен французским правительством в 2008 году. Восточное партнерство способствует созданию буферной зоны между ЕС и Россией и является частью плана установления нового баланса в отношении не только Франции, но и России. Именно по этой причине Соединенные Штаты поддерживают эту инициативу, она может упростить возможное расширение НАТО в будущем.
Следовало бы избегать «двойных стандартов» по отношению к России для восстановления её доверия.
Как уже отмечалось выше, присутствие турецких войск на территории к северу от Республики Кипр означает, что часть территории Европейского Союза оккупирована другим государством не только де-факто, но и де-юре. Позиция Европейского Союза и его стран-членов, мягко говоря, парадоксальна с точки зрения внешних отношений и представляет здесь наглядный и поразительный случай «двойных стандартов»: Европейский Союз наказывает Россию за так называемую незаконную оккупацию территории Украины, не являющейся членом Европейского Союза, в то время как Турция, которая в одностороннем порядке признала Турецкую Республику Северного Кипра, военным путём и незаконным образом оккупирует территорию государства-члена Европейского Союза, но не подвергается санкциям, а наоборот, продолжает вести переговоры о вступлении в ЕС.
Некоторые государства-члены ЕС и НАТО по-прежнему считают, что Турция должна оставаться противовесом по отношению к России; это евроатлантическое видение исключает стратегическую независимость европейцев и продолжает линию устаревших парадигм холодной войны.
Сегодня стремление некоторых стран ослабить отношения между государствами-членами ЕС и Россией наносит ущерб безопасности Европы. В этом смысле нынешняя ситуация имеет много схожего с положением в XIX веке.
Вопросы безопасности по южной кризисной дуге
Несмотря на разногласия, у России и стран – членов Евросоюза много схожих геополитических интересов. К ним относится стабилизация кризисной дуги на юге Евразии, которая проходит от Северной Африки, включая Сахель, до Афганистана, и которая представляет угрозу для всей Евразии, включая Россию и западноевропейские страны, из-за несостоявшихся государств и террористической угрозы.
Таким образом, ЕС и Россия должны преодолеть препятствия, связанные с украинским кризисом, чтобы сконцентрировать свои усилия против приоритетной угрозы – исламистского терроризма.
Успешное выполнение Минских соглашений II требует большего давления на украинское правительство, поскольку оно блокируют процесс федерализации. Украина должна принять статус нейтралитета и стать посредником для сотрудничества, а не линией фронта между Западом и Россией (ни НАТО, ни ЕС).
Основная идея заключается в том, чтобы возродить «Большую Европу» как пространство для сотрудничества, в котором европейцы будут находиться между «Большим Западом», ориентированным на США с их новой доктриной «Америка первая», проектом Китая «Большая Азия и новые шелковые пути» и проектом России «Большая Евразия», сердцем которой является Евразийский экономический союз. При таком подходе интересы государств будут частично совпадать, часто конкурировать, но иногда всё же дополнять друг друга. Европейцы не должны оставаться в бездействии по отношению к большим маневрам других держав. Государства-члены реформированного европейского проекта, а также Россия могут предотвратить своё превращение в младших партнеров соперничающих геополитических проектов, при котором Европейскому Союзу предписана роль периферийной зоны «Большого Запада», а России – «Большой Азии».
Заключение : интересы Франции
Крым – стержень геополитики в прошлом и в настоящем
В 2021 году Крым году вновь оказался в центре споров о международном порядке, как это было в 1853 году. Изменилась геополитическая конфигурация, но не география и не соперничество держав в региональном, общеевропейском и мировом масштабах. Долгосрочные геополитические проблемы имеют поразительное сходство и постоянство.
Крым был стержнем геополитики в 1853 году, он им остается и в 2021-ом. Это позволяет России позиционировать себя в качестве великой державы на евразийском и мировом уровнях. Другие крупные европейские страны – Великобритания, Германия и Франция – стремились сдерживать возвращение России в круг государств, влияющих на обеспечение европейского и мирового равновесия.
По сравнению с XIX веком, основное отличие – появление США в качестве мировой державы. Сейчас Соединённые Штаты выполняют роль Великобритании и Франции, противодействуя возвращению России на мировую арену; они стараются тормозить движение мира в сторону многополярности, к которой стремится не только Россия, но и Китай.
Нынешняя геополитическая конфигурация имеет много сходства с соперничеством держав XIX века, хотя сейчас экономическая и энергетическая взаимозависимость более ощутима, к тожу же ядерное оружие меняет характер конфликтов между крупными державами.
При исключительно евро-атлантическом видении европейские нации оказываются в тупиковой ситуации[19]. Согласно такой доктрине европейцы уже не могут принимать решения о своём будущем, с учётом своих приоритетов и своего географического положения. Холодная война закончилась, но инерция биполярного представления о мире сохраняется и продвигается сторонниками однополярного мира, с исключительно атлантическим видением. Однако, проблемы и угрозы тоже изменились. На уровне Евразии, основную угрозу представляет именно кризисная дуга, идущая от Марокко до Афганистана, с несостоявшимися государствами и радикальным исламом.
После Крымской войны 1853-56 годов, Франция, выступившая против России, стремилась вернуть себе центральное место в геополитической конфигурации середины XIX века, то есть то место, которое было потеряно после того, как Священный союз остановил экспансию Наполеона.
Сегодня наоборот, именно кардинально новое франко-российское сближение способствовало бы европейскому и мировому равновесию, более благоприятному для Франции в контексте европейского проекта. Геополитический центр тяжести занимает сегодня Германия, представляющая центральную власть в тесном союзе с США и НАТО[20]. Россия, со своей стороны, стремится получить гарантии безопасности на своем западном фланге, после вторжений Наполеона I, Наполеона III, Адольфа Гитлера и, наконец, вслед за экспансией НАТО после распада СССР. Именно по этой причине идея новой европейской геополитической архитектуры возлагает особую ответственность не только на Францию, но и на Россию – две державы, которые способны установить равновесие и продвигать альтернативный подход для разрешения кризиса, убеждая другие европейские государства в необходимости такого подхода. Основной задачей является по-прежнему устранение препятствий для сотрудничества, но для этого необходимо принять восстановление Крыма в составе России или принять факт, что эта новая геополитическая реальность не может препятствовать возможности сотрудничества от Бреста до Владивостока.
[1] Всего в конференции участвовало более 120 человек, в том числе учёные-политологи, историки и экономисты из университетов Генуи (Италия), Уппсала (Швеция), исследовательских центров Женевы, Брюсселя, Дипломатической академии МИД России, Московского государственного института международных отношений, ведущих ВУЗов Республики Крым и Севастополя, представители общественных организаций Германии и России. С докладами выступили 18 докторов и 12 кандидатов наук. С приветственным словом к конференции обратились руководители Республики Крым и Севастополя, командующий Черноморским флотом, представитель МИД России и Фонда имени Горчакова (Москва).
По результатам конференции участники направили официальное обращение к СМИ государств, участвовавших в войнах XIX и XX веков в Крыму, в котором центральным вопросом был: « Что человечество вынесло из опыта кровопролитных битв XIX-XX веков? ». Взаимные санкции, воинственная риторика, применяемые государствами, были признаны контрпродуктивными для преодоления нынешней напряженности.
Была предложена cовременная конструктивная программа, которая включает следующие мероприятия и проекты:
– Организация в Ливадийском дворце в Крыму (место проведения Ялтинской конференции 1945 года с участием Черчилля, Рузвельта и Сталина) круглого стола экспертов и исследователей из стран, участвовавших в Крымской (1853-1856) и Второй мировой войне – «Крым XXI века: война или мир?». Название мероприятия инспирировано известнейшим произведением писателя Льва Толстого, принимавшего участие в обороне Севастополя в 1854-1855 годах;
– Разработка и реализация долгосрочного проекта «Крым – всемирная здравница» по реабилитации в крымских санаториях, домах отдыха и пансионатах постковидных пациентов из различных стран мира;
– Возобновление в бассейне Черного моря широкомасштабного сотрудничества в области экологии с привлечением экспертов – экологов из крупнейших международных организаций уровня ЮНЕСКО, МАГАТЭ и др.;
– Организация международного музыкального фестиваля в поддержку мира с участием ведущих мировых исполнителей рок- и классической музыки под названием «Атака AРТ-Бригады!» («арт» – «артистическая»). Фестиваль будет проходить на месте битвы, которая состоялась под Балаклавой в 1854 году, – событие, увековеченное поэмой лорда А. Теннисона «Атака Лёгкой бригады» и др.
[2] http://en.kremlin.ru/events/president/news/20603
[3] Marie-Pierre Rey, La Russie face à l’Europe, Flammarion, стр 506.
[4] Alain Gouttman, La Guerre de Crimée, 1853-1856, Editions SPM, 1995, стр 534.
[5] В 1871 году Россия воспользовалась поражением Франции во франко-прусской войне 1870 года, чтобы пересмотреть положения о демилитаризации Черного моря.
[6] André LIEBICH, Les promesses faites à Gorbatchev : l’avenir des alliances au crépuscule de la guerre froide, Institut de hautes études internationales et du développement, Relations internationales, n°147, Genève. 2011, стр 85-96.
[7] https://europa.eu/newsroom/highlights/special-coverage/eu-sanctions-against-russia-over-ukraine-crisis_en
[8] Aron Raymond, Paix et guerre entre les nations, Calman-Levy, стр 187
[9] Karaganov Serguey (2016), From East to West or Greater Eurasia, Russia in global affairs, 25 October //https://eng.globalaffairs.ru/pubcol/From-East-to-West-or-Greater-Eurasia-18440
Karaganov Sergey (2017), From the turn to the East to “Greater Eurasia”, Russia in global politics //https://globalaffairs.ru/pubcol/Ot-povorota-na-Vostok-k-Bolshoi-Evrazii-18739
[10] Если бы на Бухарестском саммите в апреле 2008 года Грузия и Украина были допущены к участию в программе подготовки к вступлению в Атлантический Альянс, как этого хотели Соединенные Штаты и некоторые европейские государства, то конфликт между Грузией и Россией, а также гражданская война на Украине продемонстрировали бы неспособность НАТО реагировать в отношении России без риска возникновения куда более серьезного конфликта. Принцип взаимопомощи, являющийся основой надёжности Атлантического Альянса, был бы еще больше ослаблен.
[11] Стратегия России без применения силы напоминает стратегическую концепцию Сунь-Цзы : « Лучшая победа – это капитуляция врага, когда нет необходимости с ним воевать »; это ещё раз показывает оперативное мастерство русского правительства в этом деле. Крым избежал кровопролитных боев, которые затем развернулись на востоке Украины.
[12] В прошлом русскоговорящее население Украины уже протестовало против присутствия кораблей НАТО в Севастополе в Крыму.
[13] По словам высокопоставленного чиновника Европейской службы внешних связей SEAC Европейского Союза, именно Вашингтон и Берлин фактически принимают решение по применению санкций против России, в то время как другие государства только следуют их политике. Интервью с дипломатом SEAC, начальником отдела, Стратегическое планирование, 24 ноября 2016 г
[14] http://www.reuters.com/article/us-ukraine-crisis-usa-kerry-idUSBREA210DG20140302
[15] SEAC (Service européen d’Action extérieure),(2016), Vision partagée, action commune: Une Europe plus forte, Une stratégie globale pour la politique étrangère et de sécurité de l’Union européenne, стр 26.
[16] European parliament (2019) Resolution on the state of EU-Russia political relations, 12 March 2019
[17] Markus Ederer memorandum, https://www.ft.com/content/725aa5b6-d5f7-11e9-8367-807ebd53ab77
[18] Thomann Pierre-Emmanuel, Peut-on penser les finalités européennes sans la Russie ? Hérodote 2017/1 (N° 164), стр 11 -122
[19] Thomann Pierre-Emmanuel, La constitution d’une Union euro-atlantiste et équilibré est-elle possible ? cтр 39-70 в издании Pierre Pascallon, Quel projet demain pour l’Union européenne d’aujourd’hui ?, l’Harmattan 2019, стр 281.
[20] Thomann Pierre-Emmanuel, Le couple franco-allemand: représentations géopolitiques, unité et rivalités, l’Harmattan, 2014, стр 665.